Утро застало Стефана на середине мятой,разобранной кровати, поджавшего онемевшие уже ноги под себя, и сверлящего бессмысленным взглядом противоположенную стену в светло-голубых,с невнятным узором, обоях. Он тяжело тряхнул головой , как собака, вынырнувшая из реки - или ,может, озера, и стряхивающая тяжелые мутные капли с густой шерсти. У Стефана этой ночью тоже была шерсть - тяжелая, вся в нечесанных колтунах и прилипших полевых репьях, изумрудно-зеленая на боках и почти рыжая - на животе. Во рту, казалось, до сих пор чувствовались массивные, совсем не собачьи, клыки - он даже провел языком по зубам, чтобы убедиться в их ровности.
Стефан скатился с кровати, становясь на дрожащие, ватные ноги и широко шагнул к окну, схватившись за подоконник во избежании падения. Небо над родным грязно-серым городом было слишком ярким, словно вырезанным из какого глянцевого журнала, с тропиками на обложке, и неумело наклееным на знакомые с детства унылые высотки, редко разбавленные бледно-зелеными кронами. Осторожно набрав в горящие легкие немного туманного утреннего неба, Стефан долго выдохнул, не вполне уверенный, что очередной вдох не вырвется из обожженого жаждой горла томительным,протяжным воем. Но набранный воздух беспрепятственно выскребся на волю легким вздохом , болью пройдя по сухим, обветренным в кровь губам.
Сплюнув в окно вязкую, горькую слюну, с едва различимым медным привкусом, Стефан без сил опустил голову на безвольно лежащие на подоконнике руки, с обречением жмурясь.
Где-то не так далеко, за горизонтом, тяжело грянул гром, задрожав на стеклах ближайших домов, заставив собирающихся по своим делам людей испуганно прислушаться и торопливо сунуть в уже собранные сумки сложенные зонтики.
Стефану хотелость спать.


[Найди свой смысл,если ты еще способен думать, волк]